Итоги года. Этот безумный, безумный, безумный 2020-й
В уходящем году уместилось столько событий, что их хватило бы на пятилетку. Событий трагических и драматичных.
Словами года стали, конечно, ковид, пандемия, самоизоляция, маска, дистант, удаленка, локдаун, вакцина. А его главными героями - медики.
Но начинался 2020-й вполне традиционно. Первый раз мы написали о коронавирусе (сначала он назывался 2019-nCoV) еще 23 января - тогда саратовцев просто попросили воздержаться от поездок в китайский Ухань. И в первых сообщениях о неведомой болезни власти - в первую очередь федеральные (включая Роспотребнадзор), а следом и саратовские - заверяли: ситуация под контролем, а в случае проникновения нового вируса, у страны и региона хватит ресурсов с ним справиться.
Из крупных событий докоронавирусной эпохи вспоминаются крушение НВКбанка и прекращение производства легендарных холодильников "Саратов" на СЭПО.
Новая реальность
Все кардинально изменилось в середине марта. Стало понятно, что коронавирусная угроза более чем реальна.
17 марта губернатор Валерий Радаев объявил о создании координационного совета по противодействию коронавирусу и ввел режим повышенной готовности. С 18 марта все школы, колледжи и вузы в области перешли на дистанционку, а 19 марта региональное управление Роспотребнадзора официально подтвердило первый случай заболевания ковидом в области.
Но активнее всего в режим повышенной готовности включились рядовые саратовцы. Они опустошали полки магазинов, запасаясь гречкой, туалетной бумагой и прочими товарами первой необходимости. Абсурдно подорожали лимоны и имбирь. Из аптек исчезли жаропонижающие препараты.
Еще до начала объявленной президентом нерабочей недели (30 марта - 5 апреля) в Саратовской области грянул локдаун. Закрылись заведения общепита, бани, бассейны, фитнес-центры, косметические салоны и парикмахерские, театры, кинотеатры, музеи. Работу продолжили только аптеки, продовольственные магазины и культовые объекты, правда, саратовцам не рекомендовали их посещать.
Следующим этапом стала всеобщая самоизоляция. Власти запретили любые массовые мероприятия, ограничили посещение парков и скверов. Официально саратовцам разрешили дышать свежим воздухом, выгуливать животных и посещать магазины не далее чем в 100 метрах от дома. В апреле людей на улицах стало значительно меньше, тем не менее, в маски и социальную дистанцию поначалу поверили далеко не все.
Напомним: к концу года Саратовской области, по официальным данным, выявлены уже больше 35 тысяч заболевших и 410 летальных исходов непосредственно от COVID-19.
31 марта областное руководство решилось на введение со 2 апреля пропускного режима. То есть на получение документов отводился фактически один день. Начался нервный ажиотаж - у районных администраций города собрались огромные очереди. Критика спикера Госдумы Вячеслава Володина заставила чиновников отложить начало пропускного режима до 4 апреля, потом - до 10 апреля и, наконец, - до 20-го.
Еще одной приметой времени стало перепрофилирование медучреждений под ковидные госпитали.
Выяснилось, что региону нужен и современный инфекционный центр, и саратовские бизнесмены предложили собрать средства на его строительства. При региональных Общественной палате и ТПП были созданы фонды по сбору пожертвований. Месячную зарплату на строительство центра внесли Валерий Радаев, главы районов Иван Бабошкин и Дмитрий Тепин, спикер Саратовской облдумы Александр Романов и его заместители Алексей Антонов и Ольга Болякина, мэр Михаил Исаев.
Чуть ли не ежедневно вводились новые запреты. Острую дискуссию вызвало закрытие храмов на Пасху. Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин сравнил эту меру с советскими гонениями на церковь, заверив прихожан, что они смогут встретить Пасху в храмах митрополии. Правда, впоследствии владыка призвал саратовцев прислушаться к рекомендациям властей и воздержаться от посещения кладбищ на Радоницу.
С 29 апреля в области был объявлен масочный режим, и буквально в тот же день ОГУ "Саратовский аптечный склад" объявил о закупке у единственного поставщика нестерильных одноразовых масок по 425 рублей за штуку. Пикантность истории с "золотыми масками" придавал тот факт, что госучреждение возглавлял Сергей Горячев, муж министра - руководителя аппарата губернатора Олеси Горячевой. После гневной реакции Вячеслава Володина, усмотревшего здесь не только откровенное завышение цен, но и конфликт интересов, чета Горячевых лишилась своих постов.
Но людей занимали более насущные проблемы - рост безработицы, закрытие предприятий и массовые сокращения, разорение пострадавшего от пандемии бизнеса и рост цен.
Еще страшнее экономических последствий пандемии оказались нехватка медперсонала, выявившийся осенью острый дефицит антибиотиков и противовирусных препаратов (в нем чиновники обвинили население), простой аппаратов КТ в госучреждениях здравоохранения и высокие цены на компьютерную томографию легких в частных клиниках. Вмешиваться в ситуацию снова пришлось Вячеславу Володину. И никакие ссылки на объективные причины и несознательность граждан не помогли руководителю регионального Росздравнадзора Дмитрию Цымбалу сохранить пост, который он занимал 14 лет.
"Пни Исаева" и "ларечный ренессанс"
В мае, пока большинство саратовцев находились на самоизоляции и старались лишний раз не выходить на улицу, городские службы приступили к массовой вырубке деревьев.
В ответ на варварское уничтожение зеленых насаждений в Сети появился мем "пни Исаева". На возмущение общественности команда мэра отреагировала привычным способом - разместила в ряде СМИ коммерческие материалы, в которых якобы реальные горожане всецело одобряют подобную зачистку.
Однако вскоре муниципальным чиновникам пришлось в пожарном порядке гасить новую волну возмущения. На этот раз горячей точкой стал СГЭТ. Коллектив Кировского троллейбусного депо обратился к властям с просьбой разобраться в ситуации, сложившейся на предприятии с приходом нового директора Владимира Прохорова. Не дождавшись реакции на свое обращение, сотрудники депо объявили забастовку, требуя отставки Прохорова, повышения зарплаты и отмены маршруток-дублеров. Два последних требования в конце концов были удовлетворены, но Прохоров продолжил руководить муниципальным предприятием.
Надо сказать, что этот год для администрации Саратова выдался на редкость беспокойным - ремонт тротуаров, проблемы с освоением "дорожного миллиарда" и строительством дома для переселенцев из ветхого и аварийного жилья, реконструкция площади Кирова.
Хотя последний проект, скорее, внес нотку позитива в безрадостную коронавирусную реальность. Но даже это радостное для саратовцев событие мэрия умудрилась омрачить откровенным попустительством. Речь об уродливом наследии 90-х - палатках в Мирном переулке, на Вавилова и Рахова. А также о санкционированном муниципалами возвращении к Крытому рынку ларьков взамен снесенных в ходе реконструкции.
Против "ларечного ренессанса" выступили общественники, депутаты гордумы и региональные чиновники. Начальник управления по охране объектов культурного наследия Саратовской области Владимир Мухин заявил о нарушении федерального законодательства и намерении добиваться демонтажа незаконно установленных конструкций.
Вскоре концепция горадминистрации резко изменилась - теперь подчиненные Исаева утверждали, что не выдавали разрешений на установку конструкций у Крытого рынка. Всю ответственность за возведение незаконных строений муниципалы возложили на "собственников территории".
Одно радует - Мирный переулок наконец-то освобожден от ларьков.
Эпидполитика
Пандемия стала катализатором политических процессов в регионе.
Деятельность Саратовской областной думы вышла на качественно новый уровень. Место для дискуссий в один момент превратилось в поле битвы, на котором в рукопашной схватке единороссы сошлись с коммунистами. Драка региональных парламентариев стала топовой темой большинства российских СМИ и привлекла внимание федеральных политиков. "Дума дю Солей", - так окрестили областное заксобрание журналисты "TVSAR" (видеопроект ИА "Взгляд-инфо"), предложив для пополнения бюджета продавать билеты на депутатские "шоу".
Практически все эшелоны власти губернии охватила эпидемия реструктуризаций и кадровая чехарда. Как в калейдоскопе, менялись председатели и зампреды правительства, профильные министры, главы районов, городские и областные депутаты становились чиновниками - как, например, руководитель минсельхоза Роман Ковальский и замглавы администрации Энгельсского района по соцсфере Иван Дзюбан.
За время пандемии правительство Саратовской области покинули Валентина Гречушкина, Наталья Мазина, Алексей Стрельников, Николай Чуриков, Татьяна Кравцева, Александр Стрелюхин и Юлия Швакова.
Областная дума лишилась аксакалов-единороссов Николая Семенца, Владимира Капкаева и Николая Кузнецова, также сложили депутатские полномочия Алла Лосина ("ЕР") и Дмитрий Пьяных (ЛДПР).
Из городской думы ушли Константин Лекомцев, Алексей Полянский и Александр Ванцов, даже глава представительного органа власти Виктор Малетин отказался от мандата.
Общий тренд подхватил и мэр Исаев, инициировав очередную реформу структуры городской администрации. В результате градоначальник остался без зама по строительству (ранее этот пост занимала Ирина Солошенко), а должность замглавы по городскому хозяйству (ее покинул Максим Сиденко, став главой Заводского района) была переименована в должность первого замглавы. которую занял экс-депутат облдумы Сергей Грачев.
А еще Михаилу Исаеву удалось пролоббировать на должность министра экономического развития Андрея Разборова, возглавлявшего городской комитет по экономике.
Потрясения года
Осенью мы узнали о существовании в Саратове частного дома престарелых "Мирра" и условиях содержания его постояльцев. Антисанитария и отсутствие должного ухода, в конечном счете, привели к гибели двух пожилых людей. Возможно, трагедии не случилось бы, если бы не бюрократические процедуры и формализм должностных лиц. Еще в начале сентября родственники пациентов "Мирры" стали бить тревогу, но специалисты регионального Роспотребнадзора и сотрудники прокуратуры нагрянули с проверкой только через неделю. И только 29 сентября суд приостановил деятельность "Мирры", а 1 октября были госпитализированы 7 постояльцев. К сожалению, двое из них вскоре скончались.
Широкий резонанс получил конфликт представителей курдской и казахской общин в Дергачевском районе. Все началось с драки около военкомата - во время проводов местного жителя в армию был избит выходец из Казахстана. А через несколько дней стороны устроили массовое побоище с участием, по разным оценкам, от 100 до 200 человек. Для наведения порядка на место прибыли отряды ОМОНа и полиции. Этот инцидент попал в российские и казахские СМИ, а также стал предметом обсуждения представителей диаспор и федеральных общественных фондов в Москве.
Новость, вызвавшая ужас: 20 ноября в Энгельсе пьяный рецидивист отрезал голову шестилетнему мальчику, сыну многодетной матери, которая в тот день рожала седьмого ребенка.
Спустя неделю Саратов потрясло зверское убийство 38-летней женщины и ее трехлетней дочери. В совершении преступления призналась 53-летняя учитель физкультуры Елена Щеренко. Щеренко была вхожа в семью: матери она делала маникюр, младшей дочке - массаж. 29 ноября, женщины поссорились из-за денег, следствием конфликта стала жестокая расправа - на теле матери насчитали около 20 ножевых ранений, на теле маленькой девочки - около 10.
И, конечно, одна из главных правовых и человеческих историй года - незаконное уголовное преследование 23-летнего Дмитрия Рубинштейна. ИА "Взгляд-инфо" первым рассказало об этом деле, обнародовав видеобращение жены Дмитрия Даниэлы и адвоката Анатолия Торкунова к генпрокурору Игорю Краснову. На тот момент Дмитрий провел в колонии около полугода за преступление, которого не совершал.
Реальный преступник - его сводный брат, неоднократно судимый по наркотическим статьям Александр Студентов - при задержании представился Рубинштейном. А во время следствия и судебного процесса предъявлял личные документы Дмитрия. И никто, включая полицейских и прокуроров, не заметил подлога.
В колонии Рубинштейн настаивал на своей невиновности и пытался достучаться до местных надзорных органов. Но все его попытки добиться справедливости не принесли результата.
Спасти невинно заключенного удалось благодаря видеообращению Даниэлы Рубинштейн и журналистскому расследованию нашего агентства, опубликованному 19 августа. Уже 25 августа Дмитрий вышел на свободу. А на прошлой неделе Ленинский районный суд Саратова приговорил Студентова к пяти годам колонии за приобретение и хранение наркотиков.
Вот только говорить о полном торжестве справедливости пока не приходится - виновные в незаконном осуждении Рубинштейна пока не понесли ответственности.
Потери года
В 2020-м из жизни ушли всемирно известный кардиохирург Вадим Прелатов, экс-уполномоченный по правам человека Нина Лукашова, бывший депутат облдумы Сергей Баканов, экс-ректор СГУ Дмитрий Трубецков, бывший депутат Саратовской городской думы Сергей Папуша, генеральный директор компании "Много Мебели" Алексей Коцеба, глава Саратовской организации Союза архитекторов России Вячеслав Цой, бывший глава Ленинского района Игорь Гордополов, председатель саратовского отделения Союза художников России, скульптор Николай Бунин, директор Нижне-Волжской студии кинохроники Андрей Наймушин, экс-директор троллейбусного завода имени Урицкого Артур Михель, народный артист России Николай Брятко, бессменный ведущий телепередачи "Не за тридевять земель" Дмитрий Худяков.
Ковид убил экс-начальника управления Судебного департамента при Верховном Суде РФ в Саратовской области Валерия Козлова, руководителя Саратовского отделения Фонда социального страхования Вадима Дубривного, известного писателя и публициста Романа Арбитмана.
Потрясением стала и недавняя гибель в ДТП главы областного Гидрометцентра Михаила Болтухина.
Берегите себя.
