Какие спектакли барнаульской сцене ровно 100 лет назад
В Алтайском краевом театре драмы состоялась творческая лаборатория "Просторы истории", посвященная репертуару самого первого сезона 1921-1922 годов.
Режиссеры из Москвы, Санкт-Петербурга, Норильска и Кемерово буквально за пять дней создали четыре спектакля-эскиза по пьесам, которые шли на барнаульской сцене ровно 100 лет назад. В театре хотели посмотреть, что из 40 названий (именно столько премьер за первый сезон состоялось на сцене драмтеатра!) и сегодня можно показывать. Оказалось, что при определенной режиссерской сноровке давно забытые тексты могут обрести неожиданную актуальность или хотя бы наивное очарование. После показов зрители обсуждали увиденное с руководителем лаборатории, театроведом и критиком Александром Висловым.
Пьеро свергает Короля
Открылась лаборатория эскизом по пьесе "Власть" 1920 года, показанным прямо в фойе первого этажа и на мраморной лестнице. Ее автор Никита Тверской, как сообщил насмешливой публике Александр Вислов, на самом деле был "и не Никита, и не Тверской", а Наталья Юрьева - художница, близкая кругу кубофутуристов, которая после революции занялась драматургией.
Юному советскому театру даже Чехов казался устаревшим, требовались пьесы, способные осмыслить происходящее вокруг. Поэтому, несмотря на сумбур, текст Юрьевой благожелательно отмечали Луначарский и Брюсов. Пока она безуспешно закидывала письмами Всеволода Мейерхольда, который так и не взялся за постановку, "Власть" оказалась на сцене 1-го Гостеатра Барнаула - так 100 лет назад назывался краевой театр драмы.
Герои пьесы Цезарь (Антон Кирков) и Пьеро (Артем Казаков) свергают дряхлого Короля (Георгий Обухов). Еще в сюжете есть подлый Арлекин (Александр Рогозин) и танцовщица Джулия Феррари (Кристина Василенко), которая от Цезаря ушла к Королю. И есть Хор, который с тревогой всматривается в революционные события на улице.
В переводе на современный
Режиссер из Норильска Тимур Файрузов взялся за пьесу "Власть" скрепя сердце и попытался привнести в нее современность. Цезарь, несмотря на царственное имя, в его эскизе выглядел как гопник с окраины. Свергнув правителя, он сам проявил склонность к тирании. Пьеро превратился в юного рэпера-тиктокера с ленинской картавинкой. Хор составили мент, поп и "офисный планктон". Довершали картину барабанщики в балаклавах, алые знамена и плетеная детская колясочка на лестнице - прямиком из революционного фильма "Броненосец Потемкин".
- Как я полюбил пьесу? В процессе! - признался Файрузов на зрительском обсуждении эскиза. - Я прошел путь от полного ее неприятия. Она очень дурно написана - кусками, монологами, структуру пришлось переделывать. А два дня назад она мне, правда, понравилась. Как ни парадоксально, в ней есть актуальные реплики о том, как циклично развивается наша русская история через все эти кровавые бунты. Но если бунт - не выход, то где выход? В этом историческом парадоксе мы постоянно живем.
От рыбаков - к шахтерам
Свой эскиз по голландской пьесе "Гибель "Надежды" главреж Кемеровского театра драмы и номинант "Золотой маски" Антон Безъязыков решил в эстетике бытового театра, совсем ему не близкой.
Действие происходит в доме Книртье - вдовы рыбака (Лена Кегелева), которой предстоит отправить в плаванье двух сыновей, один из которых смертельно боится моря (Михаил Меньших), а другой только что вышел из тюрьмы (Данила Никоноров). Вокруг этой центральной семьи - старики из богадельни, вдовы и дочери рыбаков и судохозяин (Эдуард Тимошенко), готовый выпустить в море трухлявый корабль "Надежда". На нем и погибнут сыновья Книртье. Но в промежутках между главными событиями здесь заваривают чай и наливают водку, едят, пьют, сплетничают и жалуются. И дико отплясывают на дне рождения под актуальную песню российской панк-группы "Порнофильмы".
Несмотря на звучащие фоном крики чаек, в голландцах вековой давности зрители без труда узнали соотечественников, ставших жертвами извечного русского "авось".
- Антон Безъязыков живет в городе, где была страшная трагедия, - сгорел торговый центр, а думали, авось пронесет, - напомнил о кемеровской "Зимней вишне" председатель краевого отделения Союза театральных деятелей Олег Пермяков. - А я работал в Кузбассе и помню аварии на шахтах, как женщины выли на весь город...
А театральный педагог Елена Шангина сочла, что зритель сегодня соскучился по такому немного старомодному материалу - "по пьесе без выкрутасов, когда видишь человека, его душу, его судьбу".
На сцене - мясо
Все удивлялись, что созданный буквально за пять дней эскиз Безъязыкова во многих отношениях выглядит готовым спектаклем. То же самое потом говорили о "Днях нашей жизни" по Леониду Андрееву (режиссер Дмитрий Огородников из Санкт-Петербурга) и "Трильби" Григория Ге в постановке Галины Зальцман (Москва). Огородников одел всех героев нетипичной для Андреева пьесы о трагической содержанке (Анна Бекчанова) в черное и погрузил в полнейший мрак безысходности. А Зальцман особенно рисковала, представляя эскиз на основной сцене. "Трильби" - самый первый спектакль барнаульского театра, его премьера состоялась 27 ноября 1921 года.
История трех художников из аристократических семей, их прекрасной натурщицы Трильби (Анастасия Дунаева) и таинственного еврея-музыканта и гипнотизера Свенгали (Константин Кольцов) пришла на русскую сцену из фантастического романа британца Джорджа Дюморье. Однако в финале спектакля режиссер Галина Зальцман стряхнула последние остатки нафталина с этой очень наивной пьесы, выведя на сцену... мясника в фартуке (актер Сергей Рассахань), который ножом и топором разделывал свиную тушу.
- В пьесе сложно было вычленить главную мысль: там и гипноз, и талант, и художники, и музыка. И мужчины, бесконечно болтающие о том, как они свернут горы, - говорит режиссер. - Но на плаху в итоге кладется женская жизнь. Мы использовали принципы современного театра, чтобы подчеркнуть, что весь спектакль главную героиню "разделывают" на наших глазах, относятся к ней как к куску мяса.
Подводя итоги лаборатории, директор театра драмы Любовь Березина благодарила артистов и цеха, работавшие в авральном режиме.
- Мы два года назад начали мечтать об этой лаборатории. Идею поддержали не все, народ крутил пальцем у виска: 100 лет пьесам, да кому они нужны?! Слава богу, нашлись ненормальные, которые взялись их ставить, - сказала Березина. - Оказывается, они и сегодня откликаются в наших сердцах. И мы примем решение, что дальше делать с этими эскизами.
Кстати, у зрителей была возможность повлиять на это решение, опустив свой голос в одну из урн: "оставить в прошлом" (если пьеса и эскиз выглядят старомодно), "взять в настоящее", если эскиз уже выглядит как готовый спектакль, или "подумать о будущем", если он нуждается в доработке.
