25 рентген. Прошло 35 лет после аварии на ЧАЭС
Прошло 35 лет после аварии на ЧАЭС, но и сейчас люди, участвовавшие в ее ликвидации, ищут ответ на вопрос: почему мирный атом на службе человека в одночасье вдруг перестает ему подчиняться?.. В канун памятной даты, 26 апреля, Дня участников ликвидации последствий радиационных аварий и катастроф, снова собрались вместе ликвидаторы из Поспелихи.
Ликвидаторы навсегда
Работающие телевизоры в пустых квартирах, кастрюли с едой на плитах - словно на минутку хозяева вышли. Покинутые цветущие сады, лысые обезумевшие собаки на пустынных улицах... Картина апокалипсиса открылась людям, приехавшим со всей страны весной 1986-го для устранения последствий аварии. Они еще не знали, что отныне и вовеки зваться будут ликвидаторами и далеко не все из них доживут до следующего года.
Директор Поспелихинского районного краеведческого музея Елена Савенкова рассказывает о выигранном в 2017-м губернаторском гранте. На эти средства выпустили книгу "Солдаты Чернобыля".
Ее герои, активисты районной организации "Семипалатинск - Чернобыль", в канун 35-й годовщины снова пришли в музей, где они как дома. Здесь собираются, чтобы вспоминать, радоваться друзьям и жизни. Или по поводам печальным, когда уходит без времени из жизни их товарищ... За 35 лет после аварии из 48 земляков - участников ликвидации осталось лишь 19 во главе с председателем Николаем Ожередовым.
"Нас не коснется"
Ликвидаторы вошли в инженерно-технический батальон, развернутый на базе войсковых частей гарнизона Поспелихи.
Уезжали спешно. Ночной посыльный из военкомата, обмундирование команды, погрузка на рассвете. Утром 16 мая со станции Поспелиха на запад уже двинулись два эшелона, увозя спецтехнику на платформах и людей в теплушках. Предполагали, конечно, куда едут, но до Урала пребывали в неизвестности водители, механики, умевшие управляться с мощными гидравлическими экскаваторами и БАТами, гражданской версией большого артиллерийского тягача.
Накануне отправки Лепилкины смотрели по телевизору кадры аварийного энергоблока. Жена тревожно взглянула на Михаила Васильевича, тот поспешил успокоить: "Нас не коснется: я в стройбате служил, меня точно не возьмут". Не успел договорить, как в дверь постучали. Посыльный принес повестку.
- Так быстро меня забрали, что я, кроме военного билета, и взять ничего не успел. Ни денег, ни одежды. В части уже человек десять собралось, а я все думал, как бы домой сбегать, что-то в дорогу собрать. Говорю: "Пойду курну", хотя некурящим был. А мне: "Кури здесь". Пришлось лезть через забор. Жена наскоро меня собрала, и к шести утра я уже в часть вернулся.
Рядового запаса Александра Кропотова увезли прямо из бани. Ближе к полуночи приехали и за Владимиром Коробковым, но и он, пока формировали команду, уже обмундированный по уставу, ночью успел сбегать домой:
- Разбудил соседей. Они как в форме меня увидели, сразу все поняли. Стол накрыли, чтобы проводить как положено, по-русски. Никто ведь не знал, надолго ли едем. Ополоснули, словом, дорожку - и я в часть назад бегом.
К чести армейских тыловиков надо сказать, что обмундирования хватило на всех ликвидаторов. Но вот размеры пришлось поискать... Стандарт-то отшит на 18-летних пацанов, а тут заматеревшие сельские мужики...
Морская капуста
В селе Черемошня первым ликвидаторам-сибирякам пришлось самим себе и лагерь палаточный ставить, и быт налаживать. Щитовые домики, телевизоры и спутниковая связь появились здесь ближе к осени. Уже эвакуированы были жители Припяти и окрестностей, а лето, дразнясь, подсовывало грибы и ягоды, ломило ветки тяжестью невиданных размеров плодов. Смертельно опасных, конечно, радиоактивных. Был и еще один категоричный запрет - на посылки домой.
"У нас-то на Алтае все, чего ни коснись, уже в дефиците значилось, а на прилавках местных магазинчиков всего, чего хочешь... но зараженное. Хотя соблазн был, да, отправить что-то из вещичек домой", - признаются многое пережившие мужики.
Кормили ликвидаторов очень хорошо. Обязательно и в неограниченном количестве - сливочное масло и морская капуста. Ее в мае - июне 1986 года наши собеседники бочками ели.
Периодически приезжала автолавка. Самый ходовой товар - одеколон и спиртовые лосьоны. В 30-километровой зоне официально действовал сухой закон, но медики говорили, что алкоголь помогает выводить радиацию.
Работали по всему зараженному периметру. Уже хватанувших свои 25 рентген срочно отправляли домой, их тут же заменяли "свеженькими".
Тяжелая техника пришлась в самый раз. И на возведении бетонного саркофага над разрушенным энергоблоком пригодилась, и на рытье могильников. В них "хоронили" снятый зараженный грунт и воду с особым химсоставом, которым отмывали от радиации машины, дома, дороги. Утварь из метрвых домов, мебель, бытовая техника, люстры - все исчезало в огромных разинутых земляных пастях и закапывалось многометровыми слоями. Придерживались строго инструкций ученых-атомщиков, но 35 лет назад и они многого не знали. Допотопная дезактивация аукнулась со временем, ведь радиация вездесуща. Она просачивалась в грунтовые воды, попадала в реки и обнаруживалась потом за тысячи километров.
Сапоги
Жальче всего мужикам было технику. Зараженные машины мыли дважды, трижды, но если отмыть не удавалось до приемлемого уровня фона, их просто отгоняли на специально выделенные полигоны. Водители тут же получали новые, "чистые", но и их хватало километров на сто, не больше.
Александр Кропотов рассказывает, как страдала крестьянская душа, когда "грязные", не поддающиеся обработке машины уходили на "кладбище".
Печален был вид огромных площадок брошенной исправной - заводи и езжай - техники. А вскоре от "кладбищ" следа не осталось. Местных, украинцев, смертельная радиация не останавливала. За короткий срок все распродали, растащили по пунктам приема металла. И потом гадали металлурги, отлившие из него трубы где-нибудь в Китае, почему фонит их новая продукция.
Для тех, кто работал непосредственно на станции, инструкции были особенно жесткими. Цикл работ - 20 минут, затем душ с полным переодеванием в новое обмундирование - и новый заход в зону, еще на 20 минут. Не одежда, а новые сапоги доставляли много хлопот. Жесткие, неразношенные, они до кровавых мозолей натирали ноги. И ликвидаторы в нарушение инструкций старались припрятать от дозиметристов свои, уже притертые, родные.
Туда земляки ехали вместе, оттуда - порознь, поскольку и дозу 25 рентген набирали в разные сроки. Одну часть команды, например, взял на борт военно-грузовой Ан-12. Пока долетели, все молитвы вспомнили. Самолет, который кое-как дотянул на одном двигателе до Тюмени, аэродрома дозаправки, был к тому же еще и разгерметизирован. Из проржавевшего и покрытого инеем чрева Ан-12 пассажиры вышли закоченевшими, но счастливыми - во второй раз живы остались!
Добравшись до Барнаула, ликвидаторы не могли уехать до родного села ни на одном из проходящих поездов. Железнодорожники попросту боялись сажать "зараженных" людей!
"Сколько же тысяч нас там побывало, чтобы вручную убрать уран?" - это строчки посвящения умершему другу написаны Виктором Ткачевым, которого и самого уже нет в живых. За мужество, проявленное при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, ликвидаторы награждены орденами, медалями, почетными знаками. Вот только перед болезнями, вызванными радиацией, они бессильны. Сегодня участников ликвидации осталось 19. Из числа некогда бравых парней, которым любые испытания казались по плечу.
1646 ликвидаторов проживает сейчас в Алтайском крае.
