В США скончался Джеймс Логан Абернати
Умер мой заокеанский друг - основатель и исполнительный председатель совета Abernathy MacGregor Group Джеймс Логан Абернати. Ему было 77 лет. Созданная им в Нью-Йорке в 1984 году компания стала одной из самых уважаемых в США корпораций финансовых коммуникаций, своеобразным "бутиком" в области корпоративного управления в кризисных ситуациях."
С Джимом я познакомился в 1988 году, когда работал над статьей для журнала "Эхо планеты" на извечную для России тему "Алкоголизм: возможна ли победа?" Мой компаньон по вечернему бокалу "красного вина" Эд Максуини III привел меня на 501 Мэдисон авеню в офис к своему однокурснику по университету Брауна и представил: "Джим знает про американских алкоголиков все, потому что является директором Фонда Карона, который создал центры лечения наркомании и алкоголизма во многих городах США и управляет ими". Джим не только с энтузиазмом познакомил меня с руководителями старейшей в стране общественной организации Национального совета по алкоголизму, но и отправился в Москву для переговоров о сотрудничестве с советскими борцами за трезвость народа."
Его рассказ о встрече с советскими коллегами в ресторане гостиницы "Националь" меня сначала смутил, а затем, когда я вспомнил знаменитый рассказ Марка Твена "Сиамские близнецы", развеселил. Герой этого короткого произведения по имени Чанг принадлежал к обществу рьяных сторонников трезвенности, но его брат Энг был безнадежным пьяницей. Когда Чанг шествовал во главе огромной процессии трезвенников, Энг был "под мухой", и в результате они оба были "отвратительно и безнадежно" пьяны. "Но так или иначе, - писал великий американский писатель, - моральные принципы Чанга остались непоколебленными, совесть его была чиста, и по справедливости нельзя было не признать, что пьян он не морально, а только физически". Так и главный нарколог СССР, заканчивая вторую бутылку водки, в десятый раз требовал от американцев раскрыть секрет, как "заставить народ не пить". "
"Когда же я объяснял, - вспоминал Абернати, - что принуждать кого-либо бесполезно, что лечение эффективно только в случае, если больной полностью осознает всю серьезность своей болезни и искренне хочет от нее избавиться, что следует сфокусировать усилия на убеждении людей в пагубности этой привычки, мне говорили, что я лукавлю и не хочу выдавать секреты". Но несмотря на это, в 1989 году Джим основал под эгидой Фонда Карона первый "западный" центр лечения алкоголизма и наркомании в Москве. До последнего он оставался председателем Национального совета по алкоголизму и наркозависимости.
В самом начале 90-х годов из-за нараставших экономических и финансовых проблем СССР ТАСС был вынужден совершать переводы денежных средств своим корреспондентам в странах Африки и Латинской Америки через нью-йоркское отделение, которое я тогда возглавлял. Обслуживавший ТАСС банк JP Morgan на протяжении двух недель не мог добиться почти $3 млн. от Bank of New York (BoNY), куда из Москвы были переведены денежные средства. Тогда я вынужден был напрямую обратиться к вице-президенту BoNY по вопросам Восточной Европы Наталье Гурфинкель, эмигрировавшей в США из Ленинграда в 1979 году, с просьбой найти перевод. Она совсем не в деликатной форме объяснила, что в моей "стране бардак", и посоветовала мне самому разбираться со "своим Центральным банком". И тут на помощь пришел Джим Абернати, оперативно организовавший встречу с президентом Bank of New York. Деньги в тот же день "нашлись" и были переведены на счет, причем даже с соответствующими процентами. В 1999 году Наталья Гурфинкель была уволена из банка после того, как стала фигуранткой громкого скандала, связанного с обвинениями в отмывании через Bank of New York $10 млрд., незаконно добытых российским бизнесом в стране, где царил "бардак".
Через несколько лет Джим лично столкнулся с мужем Натальи Гурфинкель - Константином Кагаловским, первым заместителем председателя правления банка МЕНАТЕП. В начале 1990-х гг., когда российское правительство возглавлял Егор Гайдар, Кагаловский являлся представителем России в МВФ. Кагаловский попросил подготовить программу продвижения услуг банка и "Юкоса" на американском рынке и захотел обсудить ее перед подписанием контракта. Во время презентации этой программы объемом в $2,5 млн. он попросил продолжить ее на следующий день, поскольку неожиданно возникли "очень важные дела". Но так и не появился. Зато через несколько недель в американских СМИ появились в несколько переработанном виде рекламные материалы информационной кампании в соответствии с разработанной Abernathy MacGregor Group стратегией."
"Знаешь, почему я ему поверил? - спросил Джим у меня, увидев первое рекламное объявление в "Уолл-стрит джорнал". - Потому что у него были такие же подтяжки с красными петухами Trafalgar®, как у тебя!" А после встречи с владельцем "Русского стандарта" Рустамом Тарико, который сообщил, садясь за стол переговоров, что ни у кого в России нет столько "Майбахов", сколько у него, Джим сказал, что явно не дорос до уровня "российского бизнеса". У него в гараже был раритетный "Мерседес" выпуска 1956 года и "Трабант" из ГДР, запрещенный к ввозу на территорию США, поскольку представлял серьезную опасность для безопасности движения по 22 параметрам.
Джим больше не интересовался российским рынком. Когда находился командировке в Европе, иногда прилетал повидаться и поужинать со мной. Он гордился дружбой со мной, а я - с ним. И вот пришло печальное известие. Я больше не получу СМС "Kak dela, tovaristch?" Как жаль! Но такова жизнь..."
Игорь Макурин
