На Алтае партизанский начдив был расстрелян как японский шпион
Уехав в начале века за лучшей долей в Америку, в 1918 году он из Сан-Франциско добрался до Сибири, в конце 1919-го стал партизанским начдивом, а в 1937 году был расстрелян как японский шпион.
В Америку и обратно
По воспоминаниям писателя Афанасия Коптелова, к ним, в редакцию бийской газеты "Звезда Алтая", в 20-е годы прошлого века нередко заходил Иван Яковлевич Третьяк, который "был немногословным, высоким и массивным, как Илья Муромец на полюбившейся всем картине Виктора Васнецова". Он рассказывал, что с родного Полесья их семью согнала нужда. Его родственники отправились за лучшей долей в Сибирь, на Алтай, а он, будучи начитанным юношей, - в "страну равных возможностей". До 1917 года трудился на механическом заводе в Сан-Франциско. Когда узнал, что в России спихнули с трона царя, решил, что настоящее счастье, видать, не в Америке, а дома, там, где вся его родня, адрес которой у него имелся. Скопил денег и отправился в путь в станицу Чарышскую, где проживала в то время его семья - отец, два брата и сестра. Пока плыл через океан, в Сибири загрохотала Гражданская война.
Вместо расстрела
В воспоминаниях бывшего начальника команды связи 2-го полка 1-й Горно-Алтайской партизанской дивизии С.М. Беззубцева говорится о том, что в августе 1919 года партизанами на заимке атамана Шестакова был захвачен сторож пасеки И.Я. Третьяк. "Третьяка в то время никто из партизан не знал и, подозревая его в пособничестве белогвардейцам, Третьяка арестовали и отправили в Чарышское". (И действительно. "Высокий, бритый, взгляд острый, одет в гетры, каких местные не носили. По-русски говорил с акцентом. Он показался очень подозрительным, уж не из высших ли офицеров, посланных Колчаком в помощь казакам". В. Швецов. "Горькая новь".)
Кроме Третьяка партизанами было арестовано 93 казака. Как пишет далее Беззубцев, "на секретном совещании было решено всех казаков расстрелять как врагов советской власти. Так это и было сделано, всех их увели под Сибирячиху и там расстреляли".
Вместе с казаками партизаны хотели пустить в расход и Третьяка, но он предъявил эмигрантские документы, заявив, что душой за советскую власть, революционер, бежал от царского правительства в Америку и теперь вернулся в Россию, чтоб продолжать борьбу. Тогда же или на другой день после этого Третьяка, как "американца", выбрали комиссаром партизанского отряда.
Комиссаром отряда, а затем, очевидно, партизанского полка во главе с Л.Н. Никифоровым Иван Третьяк стал в начале сентября 1919-го. Вскоре этот полк объединился с полком Петра Кокорина и была сформирована партизанская бригада. 8 октября был создан еще один полк и в этот же день из трех полков - 1-я Горно-конная Алтайская партизанская дивизия. Командиром дивизии, или, как тогда говорили, начдивом, был избран Иван Яковлевич Третьяк.
Борьба
Силы повстанцев постоянно росли, и вскоре дивизия насчитывала в своем составе добрый десяток полков. 2 ноября они начинают наступление на село Алтайское, которое было занято ими в ночь с 5 на 6 ноября.
С занятием Алтайского партизанская дивизия двинулась на Бийск, а навстречу ей вышли части полковника Хмелевского. После упорного боя белые отступили, повстанцы заняли Смоленское. Однако немногим позже, после прибытия к белым Иртышского казачьего полка, ситуация для повстанцев изменилась коренным образом. Им пришлось отступать.
Жестокость
В уже упомянутой книге воспоминаний "Горькая новь" в то время житель села Тележиха ныне Солонешенского района Василий Шевцов пишет:
"Поступило сообщение, что полковник Хмелевский с казаками из Солонешного двинется на Тележиху. Про Хмелевского шла недобрая молва: в деревнях его каратели жгут партизанские дома со всем имуществом. Ранним утром партизаны собрались на площади. До сих пор хорошо помню, как выступал высокий смуглый, в каком-то киргизском малахае и чудных сапогах, мужчина. Его первое слово было: "Туварищи!" Говорил по-русски не чисто, с акцентом. Это был Третьяк. Он призывал к сплоченности, к дальнейшей борьбе. На этом многолюдном митинге решили всем вместе организованно немедленно выступать".
16 сентября 1919 года на совещании представителей учреждений Бийска в управлении Бийским уездом было принято решение "об оказании помощи жителям казачьих станиц Бийского уезда: Маральевской, Чарышской, Слюдянской и Сосновской по уборке хлебов, вследствие того, что в означенных станицах все мужское население от 17 до 50 лет в августе месяце с. г. вырезано разбойными бандами красных".
В алтайских предгорьях борьба была, пожалуй, наиболее ожесточенной. Так же, как и в Причумышье, где на одной стороне стояли сотни лет осваивавшие эти земли староверы, а на другой - те же столыпинские переселенцы, составлявшие повстанческое ядро. Здесь, как и на Дону, кроме борьбы идей было и прямое столкновение экономических интересов. Попросту сказать, земля. И потому кровь лилась рекой. Жестокость порождала жестокость.
Дивизия Третьяка, точнее, ее остатки уходили в горы. Многие партизанские полки были рассеяны, и свою боеспособность сумели сохранить только два из них. Однако к этому времени на территорию Алтая уже вступили части Красной армии.
В мае 1920 года 1-я Горно-конная партизанская дивизия была расформирована, партизаны призывных возрастов зачислялись на службу в РККА, часть бойцов пожелала пойти на врангелевский фронт, а остальные возвратились в родные места. Окончилась боевая служба и для уже больного в то время туберкулезом Ивана Третьяка. Он поселился в Бийске.
20 лет спустя
Отношение к бывшим лидерам партизанского движения на Алтае у уездных и губернских властей было настороженным, имеющих огромный авторитет в крестьянской среде людей они попросту побаивались. В 1920 году погибает командир причумышских партизан Григорий Рогов. В 1922 году - главнокомандующий Западно-Сибирской крестьянской Красной армией Ефим Мамонтов. По одной версии, Ефим Мефодьевич погиб от рук завистников, по другой - его убийство было организовано чекистами в процессе уничтожения авторитетных партизанских командиров.
Краевед Василий Гришаев в очерке "Убитые дважды" писал, что Алтайская губчека намеревалась "без шума" ликвидировать и Ивана Третьяка. Однако этого не произошло, поскольку люди, которым это было поручено, - чекисты Власов и Петухов отказались выполнять такое распоряжение, заявив, что если человек виноват, то его надо судить, а не убивать из-за угла.
Внешне все долгое время выглядело достаточно благополучно. Бийский горисполком подарил Третьяку добротный дом. Иван Яковлевич неоднократно избирался членом бюро уездного комитета РКП(б), членом уисполкома.
Третьяк был награжден орденом Красного Знамени. В 1933 году в Новосибирске вышла в свет его книга "Партизанское движение в Горном Алтае в 1919 году" (В 1960 году она была переиздана в Барнауле). А вечером 16 февраля 1937 года к его дому подъехал "черный ворон"...
В постановлении следователя о принятии дела к производству говорилось, что "Третьяк в Америке был завербован разведкой одного из иностранных государств и переброшен в Советскую Россию со спецзаданием. По прибытию на Алтай влился в партизанскую дивизию и позднее из кулацкого элемента и контрреволюционно настроенной части партизан создал японо-военную организацию с задачей создания на Алтае буржуазно-демократического государства под протекторатом Японии".
21 ноября 1937 года нарком внутренних дел СССР Ежов направил Сталину шифротелеграмму начальника УНКВД по Алтайскому краю Попова, в которой, в частности, говорилось: "Арестованный участник антисоветской правотроцкистской организации в Бийске райвоенком, троцкист, бывший колчаковец интендант 2-го ранга Зыкин показал, что в правотроцкистскую организацию его завербовал в июне 1935 года японский шпион Третьяк Иван Яковлевич. По заданию Третьяка Зыкин вел активную подготовку к восстанию с целью свержения соввласти..."
На первом листе этого документа имеется рукописная помета Сталина: "Т. Маленкову. Стоит прочесть".
Самого Ивана Яковлевича в это время уже не было в живых. Его расстреляли 20 августа 1937 года. Посмертная реабилитация И.Я. Третьяка состоялась спустя 20 лет, 8 октября 1957 года. Дело было прекращено "за отсутствием состава преступления".
