Жители Алтайского края вспоминают родственников-фронтовиков
Накануне Дня Победы наши читатели вспоминают родственников-фронтовиков, судьбы детей-войны, рассказывают о пережитом в нелегкие военные и послевоенные годы.
Третья бомба
"Моего отца Федора Немтина в июле 1939 года призвали в армию и увезли в Бершетские лагеря, находящиеся в поселке Юг недалеко от деревни Бершеть. Там он прошел военную подготовку, их посадили в воинский эшелон и повезли на восток.
В Бийске уже были приготовлены автомашины, собранные с половины Сибири. Отцу, шоферу, досталась старая трехтонная АМО. В кузов погрузили песок, а сверху три бомбы по 500 кг. Брезента закрыть кузов не дали - на всех не хватало. Бомбы нужны были для уничтожения бетонных сооружений на Халхин-Голе, которые японцы успели построить.
И вот поехали по Чуйскому тракту. До Монголии добрались без приключений. А там начались неприятности. Жара под 50 градусов, воды нигде нет. У отца была канистра с водой, при угрозе закипания часть воды он сливал и добавлял в радиатор свежей, но и та была уже горячей. Вот и она кончилась, машина остановилась. Начальник колонны сказал, что осталось совсем немного, мол, остынешь и доедешь по нашим следам. И автоколонна ушла. Когда вода в радиаторе остыла, отец поехал дальше. И тут он увидел в небе самолет. Это был японский биплан, очень похожий на наш У-2, но с красными кругами на крыльях. Летчик увидел авиабомбы в кузове, развернулся и пролетел над машиной отца. Впереди машины взорвалась бомба. Тогда отец поехал зигзагами. А японец развернулся и снова бросил бомбу. Она взорвалась в стороне.
Третью бомбу он уже не видел... Следующая автоколонна заметила перевернутую машину, возле нее валялись авиабомбы и песок, из которого торчали ноги в обмотках. Отца вытащили, он был без сознания. При взрыве его выбросило из кабины. Бомбы, которые он вез, не взорвались, они были без взрывателей.
Отца погрузили в машину и привезли в полевой госпиталь на Халхин-Голе. Он очнулся только на третий день. Потом его увезли в госпиталь в Бийск. Там признали сильнейшую контузию и долго лечили.
В начале 1943 года отца призвали в армию, несмотря на то что он контуженный и ему было уже 38 лет. Опять Бершетские лагеря, а в июне отправили на фронт. И попал он на Курскую дугу. Был шофером на ЗИС-5 и подвозил боеприпасы и продовольствие на передовую. Много раз попадал под бомбежки, но больше ни разу не был ранен.
После отец участвовал во взятии Кенигсберга, а в конце 1944-го - в боях за освобождение Варшавы. За это был награжден Георгиевским крестом, удостоверение ему вручили, а медаль так и не нашла своего героя.
В составе армии Рокоссовского дошел до Эльбы и города Шверина и там встретил День Победы. В Шверине отцу вручили медали - "За боевые заслуги" и "За победу". Последние годы сильно болел и почти не жил с нами, а лечился в госпитале. Сказались две войны. Умер он в конце декабря 1954 года. Было отцу всего 49 лет...
Олег Федорович Немтин, 83 года".
Русский характер
"Мой тесть - участник Великой Отечественной войны Михаил Степанович Куторкин. Родился в Мордовской АССР. В 20-х годах прошлого века его родители уехали из голодающего региона России на Алтай, в Солтонский район. А его оставили на попечение престарелой тетушки. Там, в родном селе, он окончил семилетку, а в Саранске и первый курс педтехникума. После чего тоже переехал в Алтайский край. Отца не стало, когда ему было всего 4 года.
Учительствовал в селах. Одновременно и сам учился в Бийске, потом Барнауле. В 1939 году его призвали на срочную службу в Забайкальский военный округ. Оттуда он прибыл в 1941 году вместе с сибирскими дивизиями на оборону Москвы. Был ранен. После госпиталя его направили в город Ирбит в артиллерийскую школу, а оттуда - на Юго-Западный фронт. Стал командиром. В битве под Сталинградом его вновь ранили. После госпиталя попал уже на Западный фронт.
Третье, самое тяжелое ранение он получил под Винницей в 1944 году.
После одного из таких ранений ему дали краткосрочный отпуск и он побывал в Солтонском районе, где жили его родные. Спустя многие годы он рассказал мне о том, что его поразило тогда. По старому деревенскому обычаю солдат, прибывший на побывку домой, обязан был обойти всех родных и близких. Когда Михаил Степанович закончил этот подворный обход и остановился, чтобы закурить, невольно почувствовал на себе чей-то взгляд. Через дорогу на него смотрел уже пожилой, но еще крепкий мужчина. "Ну что, всех родных навестил? - спросил он. - Тогда заходи и ко мне, мы ведь с тобой тоже родственники", - распахнул он калитку.
В просторных сенях дома стояли деревянные бочки с медом, лежали круги воска. Там же была огромная ванна с водой, посредине которой плавала груда сливочного масла.
- Откуда все это? - спросил хозяин, прочитав немой вопрос в глазах гостя. - А вот откуда! - И он показал свои корявые мозолистые ладони. - Меня трижды за всю мою жизнь раскулачивали. И всякий раз ссылали все дальше и дальше на восток. Пока я не очутился здесь. Но нигде я не могу сидеть без дела. Кругом такие возможности заработать. Смотри: и лес здесь с грибами, ягодами, дичью, и луга с травами медоносными. А там, за лесом, - махнул он рукой, - шахтерский край, Кузбасс. Люди там на шахтах трудятся день и ночь, и есть им всем хочется. Туда и сбываю свою продукцию. Сыновья на фронте, танкист и летчик.
Михаил Степанович не рассказывал про то, как воевал. А командовал он батареей всего из четырех либо шести 76-миллиметровых пушек.
Но не раз по ночам его мучили кошмары и он с криками просыпался. Жена знала, что он опять был на передовой. А когда начинал что-нибудь рассказывать, его голос, вначале тихий, становился все громче и громче и через несколько мгновений громыхал.
- Миша, тише, тише, - останавливала его жена.
- А что? Я уже на батарее? - спрашивал он у нее.
Демобилизовался Михаил Степанович в 1946 году. Работал учителем, директором школы в селах Усть-Тала и Новотроицк Солтонского района.
По его стопам пошли обе дочери, а потом и внучки.
Николай Гуртенко".
Сапоги
"В 80-е годы прошлого века я работала в Шипуновском районе в Ельцовской средней школе и сельсовете. Для подготовки вечеров о войне разбирала семейные архивы и беседовала с участниками войны, вдовами погибших, тружениками тыла. Вот одно из воспоминаний.
"Июль 1941 года. Раннее утро. Сенокос. Семья поехала на луг. Хозяин снял свою единственную обувь - сапоги, замотал ноги онучами и начал работать. Сметали стог, успели к позднему вечеру. Стали собираться домой, а сапог нет. Решили, что с сеном забросили в стог. Разметали его. Нашли сапоги. В полной темноте сметали стог снова.
Хозяин не жалел слов, домой возвращались усталые и молчаливые. А наутро принесли повестку в военкомат. Прощались супруги холодно. Это было их последнее объятие. Михаил погиб".
Я зачитываю это воспоминание со сцены, а в зале сидит вдова - Прасковья Лукьяновна, внимательно слушает. Спрашиваю ее, так ли это было? "Так, так, - кивнула она, а потом призналась: - Надо же, нередко сапоги заметывают в стог, но муж меня так бранил, что я ни слезинки не проронила при прощании. Так обидно было. Но потом много слез пролила о нем..."
Галина Михайловна Каулина, г. Барнаул".
Безотцовщина
"41-й год. Мы живем в Барнауле втроем: папа, мама и я. Папа служит в военном городке. Он меня очень любит и носит на руках. Помню, как мы с ним смотрели на Обь. Мне казалось, что вода так далеко, рыбаки очень маленькие. Помню улицу, по которой мы гуляли. Так было хорошо! И вдруг - война!
Военных призвали первыми. И вот мы с мамой провожаем папу. Помню, как шли по железным ступенькам (это мост у ж/д вокзала), было много народу. Меня берут на руки папины сослуживцы. Я нарядная, полненькая, ласковая, обнимаю каждого, рассказываю, как мы ездим в деревню. И вот эшелон тронулся в путь. У меня и сейчас в глазах, как пути расходятся, а эшелон все дальше и дальше. В окнах машут руками - прощаются. Этот эшелон не дошел до места назначения. Разбомбили фашисты. Папа пропал без вести. Было от него всего одно письмо с дороги. Он писал маме: "Оля, езжай в деревню к родителям, к свекрови. Мне очень тяжело. Было бы легче, если бы друзья не вспоминали Надю".
И вот мы живем в деревне: мама, папина мама, папина бабушка и я. Мама все время на работе, я ее совсем не вижу. Бабушка тоже работает. Я маму зову Ольгой, а бабушку мамой. Воспитывала меня прабабушка Анна. Она научила молиться. В 41-м же году ушел на фронт мой дядя Ваня- папин брат. В 17 лет окончил училище и младшим лейтенантом - на передовую. Я ему писала треугольнички на газетах печатными буквами. Рядом с нами жила семья Шацких. Хозяин и сын были на фронте. Сноха и старшая дочь Шура работали в совхозе. Шуру запрягали в плуг вместо коня, когда пахали землю. Помню, поехали с мамой за дровами в лес (норма была несколько берез). Выбираем самые толстые, которые еле поднимали. Однажды ехали и лошадь кинулась с дороги в сторону. Наши дрова рассыпались. Нам пришлось их собирать снова. Мама плакала, потом пела частушки...
В нашей деревне не вернулись с фронта почти в каждый дом. И вот наступил День Победы. Май 45-го. В деревне возле школы был митинг. Люди радуются, а мне мама говорит: "Для нас с тобой война не закончилась. Я теперь вдова, а ты - безотцовщина".
Боль свою я пронесла через всю жизнь. Комплекс безотцовщины испытывала всегда.
Надежда Михайловна Будаева, г. Барнаул".
Два связиста
"Война не обошла стороной и нашу семью. Хочу рассказать о своих прадедах. Георгий Харитонович Антипов родился 6 мая 1922 года в деревне Первоновотроицкое Новосибирской области, был третьим ребенком в семье. На фронт попал в марте 1943 года в район Новороссийска, где как раз шли бои за Малую Землю. И сразу же получил боевое крещение.
Он рассказывал, что началась бомбежка: вой самолетов, лязг танков, рвущиеся снаряды, крики, дым. От этого ужаса как будто кто-то вытолкнул его из окопа и он бросился бежать не зная куда и зачем. Но его подхватил старый морской пехотинец, который выскочил за ним и затолкнул его снова в окоп. А в том месте, где он только что находился, разорвался снаряд. Прадед после этого еще долго не мог прийти в себя. Этот жуткий, невероятный страх еще долго преследовал его и после войны.
Прадед был связистом, поэтому приходилось восстанавливать связь под бомбежкой. За освобождение Новороссийска, за Малую Землю, за освобождение Кавказа Антипов Георгий Харитонович был награжден орденом Красной Звезды и медалями.
Еще одна медаль "За отвагу" - за освобождение Таманского полуострова. Обеспечивая связью
83-ю бригаду морской пехоты на косе Бугазского лимана, он под огнем противника наводил линию связи. От сильного артиллерийского обстрела противником его линия была порвана в нескольких местах. Под ураганным огнем, пробираясь от воронки к воронке, он за короткое время устранил семь порывов линии, обеспечив ее нормальную работу. Когда от бомбежки загорелся кабель, Георгий заменил участок провода и срастил линию в девяти местах.
При взятии Берлина прадед протягивал связь через минное поле. Был ранен. Попал в госпиталь, а затем вернулся в свою часть. За взятие Берлина он был награжден медалью, которая особенно желанна для фронтовиков, - это медаль "За взятие Берлина".
Демобилизован был из армии в ноябре 1946 года в должности старшего сержанта.
После демобилизации работал в Рубцовске в военизированной пожарной части. А в 1962 году семья переехала в Староалейское, где прадед работал в колхозе бригадиром. Потом перешел на работу в ДРСУ, откуда и ушел на заслуженный отдых. В 1997 году его не стало.
Второй мой прадед, Андрей Иванович Сохарев, родился в селе Петрушиха Кытмановского района.
Летом 1942 года рота связи, в которой он был командиром, была брошена на оборону Сталинграда. Но дойти до Сталинграда не успела. В Сальских степях рота попала в окружение, большая часть солдат была убита, а остальные взяты в плен, в числе пленных был и прадед. Их отправили в концлагерь в норвежский город Тронхейм. В каждом бараке была всего одна печка, обсохнуть все не успевали, поэтому шли на следующий день в мокрой одежде.
В плену прадед пробыл до мая 1945 года, освободили наших солдат американцы. После плена прошел фильтрацию в Казани.
И снова на войну - с Японией. Осенью 1945 года был демобилизован из армии и вернулся домой в Кытманово, где его ждала семья - жена и двое детей.
Владислав Шатц, ученик 8-го класса, ЗАТО Сибирский".
Храбрость и смекалка
"Хотел бы рассказать о своем деде, Василии Афанасьевиче Дворском.
Был призван Калманским РВК 17 сентября 1941 года. Начал воевать в составе 205-й отдельной разведывательной роты 312-й стрелковой дивизии в звании старшего сержанта, был командиром отделения разведчасти.
Как указано в личной карточке фронтовика, он служил в подразделениях 312-й стрелковой дивизии со дня ее комплектования. Будучи рядовым разведчиком, неоднократно проявлял присущую ему храбрость, военную смекалку и мужество в боях с фашистами. В большинстве случаев назначался старшим группы захвата противника. На поле боя, под огнем противника проявлял отвагу и смелость, с риском для жизни выполнял поставленные боевые задачи, брал в плен немецких солдат и офицеров, добывал секретные сведения врага. При выходе из строя штатного командира исполнял обязанности командира взвода разведки.
Был награжден орденом Красной Звезды, орденом Славы III степени, медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", значком "Отличный разведчик".
После продолжительной болезни в сентябре 1978 года наш земляк ушел из жизни, но до сегодняшнего дня многие старожилы, знающие его при жизни, добрым словом вспоминают своего односельчанина, фронтовика, героя той войны.
Олег Дворский, внук ветерана".
